Первенца я родила в январе 1996 года, мне самой было 19 лет. Мы, мамы девяностых, были совершенно не просвещенными в области родов и того, что происходит перед ними. Нет, в женской консультации нам, конечно, что-то по этому поводу говорили, но мы толком не слушали.
Мои роды начались так, что я даже не поняла, что это они. Живот не болел, схваток не было, просто воды начали сперва подтекать, а потом уже сильно течь. Пока машина скорой помощи везла посреди ночи до роддома, гамаши промокли насквозь. Помню, уже в предродовой врач полезла протыкать мне околоплодный пузырь и как заорет: “Ты че, совсем дура? У тебя же воды отошли, ты же ребенка задушишь…” В карточке потом написали, что роды были быстрые-стремительные, хотя мне совсем так не показалось.
В девять утра я была в палате, просторной, теплой и сплошь залитой солнечным светом. У меня ничего уже не болело, я мяла руками свой живот, ледяной от приложенной на него после родов ледяной грелки, мягкий и дряблый. И вспоминала то, что мне показали в родовой палате - акушерочка просто подняла вверх мое чудо и сказала, мол, на, смотри. Я увидела скривленный в гневе раскрытый ротик на красной мордашке и растопыренные в разные стороны пальцы рук. Подумала, некрасивый.
Очень хотелось есть, просто жутко. Сотовых еще не было, а вставать и идти в коридор к стационарному телефону не хотелось. И тут принесли передачку от крестной, с запиской и обычным квадратным печеньем в пачке - господи, ничего вкуснее того печенья я в жизни не ела!
А солнце в окне не унималось, продолжая заливать сверкающую чистотой палату светом, а душу - радостью и благодатью. И в этот благостный момент мне принесли моего страшненького. И первый раз я приложила его к груди - санитарочка показала, как это делается. И он начал старательно тянуть из меня молоко, а я все разглядывала его внимательно, мы были одни и никто этому не мешал.
А потом пришла врач, которая по новорожденным, Мария Безряднова, помню ее как сейчас - молодая, в очках, очень добрая и с мягким голосом. Она распеленала и поставила моего первенца на стол, держа за подмышки, так что ступни еле касались столешницы. И он, отталкиваясь пятками от гладкой поверхности, начал как бы шагать, смешно переставляя полусогнутые худющие ноги с огромными ступнями. Походкой он почему-то напомнил мне мини-динозавра. Кожа на ступнях была белесая, как будто в муке, и потрескавшаяся, как у черепахи. Мне потом объяснили - это потому, что мальчик переношенный. Я на все это смотрела, как на чудо, и влюблялась. Ко мне постепенно приходило то, что поймет только мать - беззаветная любовь к существу, недавно отделившемуся от тебя физически, но с каждым днем больше и глубже врастающему в душу и сердце, откуда не вырвать уже никакими силами. Или только вместе с сердцем…
Существует у нас в календаре праздник - День матери. Но я даже не помню, когда он отмечается. У меня, как у матери, главный праздник - это 8 Марта. И в этот день мне хочется быть с детьми, видеть их или хотя бы слышать. И чтобы они говорили, какая я у них замечательная и лучшая в мире. В Мире… Сегодня это слово обретает для меня особый смысл. Хочу, чтобы все мамы мира были спокойны за своих детей и за их будущее. А иначе зачем эта жизнь?
