Новости других городов
Североуральск
-1 °C
$92,51
€98,91
На бетонном крыльце вокзала, в углу за урной, жизнь. Куча старых курток, батарея полуторалитровых пластиковых бутылей с жидкостью разного цвета, мешочек “бычков”, оставленных каким-то заботливым человеком… И законный хозяин всего этого нехитрого богатства Серега. Худой, заросший, с необыкновенного незабудкового цвета глазами – когда он их открывает.
“Ночами лежу тут и думаю, е-мое, да когда же я подохну… Однажды сидел у магазина с шапкой, просил милостыню. И увидел мужика, с которым раньше на одной шахте работали. Как он на меня посмотрел, с каким презрением – мне захотелось сквозь землю провалиться со стыда. Хотя сегодня он там, а завтра – здесь. Никто не застрахован”. Фото: Алла Брославская.
Сергей не бомж, у него есть документы, есть прописка в “гостинке”. Его комната давно пустует и заколочена досками. Но не живет он тут не поэтому. “Менты мне другую комнату нашли, на пятом этаже, там хорошо, диван есть богатый. Но жрать-то мне один хрен надо, кто там накормит?”
Тут же, на вокзале, по словам обитателя бетонного угла, живется лучше. Поесть “всяко разно принесут, кто сигарету кинет, кто и пачку даже”. Здесь Сергей познакомился с Вовкой. Он каждый день носит товарищу воду в пластиковых бутылках, а накопившиеся в его отсутствие бутыли с мочой уносит и выливает. Самостоятельно сбегать за угол 53-летний мужчина не в состоянии, ноги не ходят. Не то чтобы не ходят совсем – есть костыли, при помощи которых бородач ковыляет назад к вокзалу после того, как его в очередной раз доставит до места прописки полицейский наряд. Ковыляет, потому что тут кормят, а в “500 веселых” на пятом этаже он просто умрет от голода.
К теме еды в разговоре Сергей возвращается постоянно. Вспоминает, как прекрасно кормили в “стардоме” Волчанска, где ему посчастливилось прожить один год. “Кормежка офигенно хорошая – каши-маши-супы три раза в день”. Кайфовую жизнь в пансионате для инвалидов Серега оценил только после того, как его из заведения выпроводили. По его же оплошности.
“Там курево не стрельнешь, по пять пачек в месяц на человека выдают. Выкурил одну, бычок в карман – и все так. Выдают штуку в час на проходной. Раз мне заведующая курево не купила, я пошел и пожаловался на нее мэру (там Сергей передвигался на инвалидной коляске – прим. ред.). Мэр нормальным мужиком оказался, выслушал. Пока я обратно шел, он их “отсношал”. Пришел, начальница говорит, собирайся и уезжай к такой-то матери…”
Когда на улице станет холодно, Серега переберется в “свой” подъезд. “Своим” стал тот, из которого не гонят, позволяют жить. И тоже подкармливают. Здесь, на вокзале, благоволит, к счастью, весь персонал. “Начальница очень добрая женщина, понятливая. Кондукторы, уборщицы, все со мной по-человечески обходятся (тут Сергей говорит поблагодарить их через газету)”. Иногда он просит прохожих сходить для него до ближайшего магазина. Деньги дает, они у него под “подушкой”, точнее, под тем тряпьем, которое скомкано бугорком чуть выше, чем везде, под голову. Пожилые люди, говорит “бомж”, более отзывчивые. А те, что помоложе (Сергей тут же показывает на идущую мимо даму лет 50 и констатирует – такие вот молодые даже не остановятся).
Ноги мужчина отморозил, как утверждает, на последнем месте работы, на пилораме.
– Были б ноги, я ж бы работал, а без ног кому нужен, – рассуждает бедолага.
Боли в обмороженных ступнях у него постоянные, еще и кровоточат. Но с этим он ничего не делает.
В Североуральск мужчина приехал из Кирова после армии, в 22 года. Тетка сразу устроила на шахту в забой, там Сергей проработал девять лет. В 23 года женился, получили трехкомнатную квартиру в МЖК, возле “ослиных ушей”. Когда развелись, жена купила ему однушку. Сын тогда учился в четвертом классе, в свою квартиру Серегу родные пускать перестали.
– Классе в шестом сын раз пришел ко мне в гости, – вспоминает отец, – ну посидели, чай попили, поговорили. Больше он не ходил. Да это жена его натравила, чтобы не ходил. Не столько жена, сколько теща-сука.
Про политику
На вопрос, интересуется ли Сергей общественной жизнью, к примеру, знает ли, кто в городе мэр, кто в стране президент, и про то, что скоро грядут выборы, обитатель вокзала хитро лыбится.
“Мэр кто? Ну не Бирюков же, нет? Президент – как не знаю, знаю, конечно. Че спрашиваешь такие вещи? Путин, не Ельцин же…”
Про выборы, говорит, тоже знает. И даже больше, чем многие из нас. Например, то, что “все равно найдем гнилого и опять гнилого поставим, потому что золотых среди тех, кто во власть прет, просто нету”.
– Кого выбирать-то будете – из говна конфетку? – интересуется Сергей и сам же отвечает, – говно и выберете. И как жила Россия, так и будет жить.
Про любовь
На вопрос, что любишь в жизни, Сергей взглядом своих голубущих глаз и всем выражением почерневшего то ли от солнца, то ли от чего-то другого лица дает понять, что это не тема для разговора. Точнее, что нет у него ответа на такой сложный вопрос. А вот что любил раньше, в добрые времена, знает:
– Уху варить любил на кухне у себя, – говорит Серега с таким выражением, что сразу хочется настоящей, из речной рыбехи, ухи.
Еще в той жизни в удовольствие было ходить по Ваграну с острогой.
– Ну и огород, сажать, выкапывать, но это сезонное, – вспоминает мужчина о таких, казалось бы, обыденных, но для него уже несбыточных вещах.
Когда Сергей был еще мальчишкой, мать работала дояркой. И он частенько доил коров вместе с ней. Об этом он тоже вспоминает, как о чем-то бесконечно светлом и прекрасном…
“Ночами лежу тут и думаю, е-мое, да когда же я подохну… Однажды сидел у магазина с шапкой, просил милостыню. И увидел мужика, с которым раньше на одной шахте работали. Как он на меня посмотрел, с каким презрением – мне захотелось сквозь землю провалиться со стыда. Хотя сегодня он там, а завтра – здесь. Никто не застрахован”. Фото: Алла Брославская.
Сергей не бомж, у него есть документы, есть прописка в “гостинке”. Его комната давно пустует и заколочена досками. Но не живет он тут не поэтому. “Менты мне другую комнату нашли, на пятом этаже, там хорошо, диван есть богатый. Но жрать-то мне один хрен надо, кто там накормит?”
Тут же, на вокзале, по словам обитателя бетонного угла, живется лучше. Поесть “всяко разно принесут, кто сигарету кинет, кто и пачку даже”. Здесь Сергей познакомился с Вовкой. Он каждый день носит товарищу воду в пластиковых бутылках, а накопившиеся в его отсутствие бутыли с мочой уносит и выливает. Самостоятельно сбегать за угол 53-летний мужчина не в состоянии, ноги не ходят. Не то чтобы не ходят совсем – есть костыли, при помощи которых бородач ковыляет назад к вокзалу после того, как его в очередной раз доставит до места прописки полицейский наряд. Ковыляет, потому что тут кормят, а в “500 веселых” на пятом этаже он просто умрет от голода.
К теме еды в разговоре Сергей возвращается постоянно. Вспоминает, как прекрасно кормили в “стардоме” Волчанска, где ему посчастливилось прожить один год. “Кормежка офигенно хорошая – каши-маши-супы три раза в день”. Кайфовую жизнь в пансионате для инвалидов Серега оценил только после того, как его из заведения выпроводили. По его же оплошности.
“Там курево не стрельнешь, по пять пачек в месяц на человека выдают. Выкурил одну, бычок в карман – и все так. Выдают штуку в час на проходной. Раз мне заведующая курево не купила, я пошел и пожаловался на нее мэру (там Сергей передвигался на инвалидной коляске – прим. ред.). Мэр нормальным мужиком оказался, выслушал. Пока я обратно шел, он их “отсношал”. Пришел, начальница говорит, собирайся и уезжай к такой-то матери…”
Когда на улице станет холодно, Серега переберется в “свой” подъезд. “Своим” стал тот, из которого не гонят, позволяют жить. И тоже подкармливают. Здесь, на вокзале, благоволит, к счастью, весь персонал. “Начальница очень добрая женщина, понятливая. Кондукторы, уборщицы, все со мной по-человечески обходятся (тут Сергей говорит поблагодарить их через газету)”. Иногда он просит прохожих сходить для него до ближайшего магазина. Деньги дает, они у него под “подушкой”, точнее, под тем тряпьем, которое скомкано бугорком чуть выше, чем везде, под голову. Пожилые люди, говорит “бомж”, более отзывчивые. А те, что помоложе (Сергей тут же показывает на идущую мимо даму лет 50 и констатирует – такие вот молодые даже не остановятся).
Ноги мужчина отморозил, как утверждает, на последнем месте работы, на пилораме.
– Были б ноги, я ж бы работал, а без ног кому нужен, – рассуждает бедолага.
Боли в обмороженных ступнях у него постоянные, еще и кровоточат. Но с этим он ничего не делает.
В Североуральск мужчина приехал из Кирова после армии, в 22 года. Тетка сразу устроила на шахту в забой, там Сергей проработал девять лет. В 23 года женился, получили трехкомнатную квартиру в МЖК, возле “ослиных ушей”. Когда развелись, жена купила ему однушку. Сын тогда учился в четвертом классе, в свою квартиру Серегу родные пускать перестали.
– Классе в шестом сын раз пришел ко мне в гости, – вспоминает отец, – ну посидели, чай попили, поговорили. Больше он не ходил. Да это жена его натравила, чтобы не ходил. Не столько жена, сколько теща-сука.
Про политику
На вопрос, интересуется ли Сергей общественной жизнью, к примеру, знает ли, кто в городе мэр, кто в стране президент, и про то, что скоро грядут выборы, обитатель вокзала хитро лыбится.
“Мэр кто? Ну не Бирюков же, нет? Президент – как не знаю, знаю, конечно. Че спрашиваешь такие вещи? Путин, не Ельцин же…”
Про выборы, говорит, тоже знает. И даже больше, чем многие из нас. Например, то, что “все равно найдем гнилого и опять гнилого поставим, потому что золотых среди тех, кто во власть прет, просто нету”.
– Кого выбирать-то будете – из говна конфетку? – интересуется Сергей и сам же отвечает, – говно и выберете. И как жила Россия, так и будет жить.
Про любовь
На вопрос, что любишь в жизни, Сергей взглядом своих голубущих глаз и всем выражением почерневшего то ли от солнца, то ли от чего-то другого лица дает понять, что это не тема для разговора. Точнее, что нет у него ответа на такой сложный вопрос. А вот что любил раньше, в добрые времена, знает:
– Уху варить любил на кухне у себя, – говорит Серега с таким выражением, что сразу хочется настоящей, из речной рыбехи, ухи.
Еще в той жизни в удовольствие было ходить по Ваграну с острогой.
– Ну и огород, сажать, выкапывать, но это сезонное, – вспоминает мужчина о таких, казалось бы, обыденных, но для него уже несбыточных вещах.
Когда Сергей был еще мальчишкой, мать работала дояркой. И он частенько доил коров вместе с ней. Об этом он тоже вспоминает, как о чем-то бесконечно светлом и прекрасном…
Оптимальным вариантом для себя сейчас 53-летний вокзальский завсегдатай считает возвращение в центр для инвалидов города Волчанска. По сути, город проживания его теперь уже мало волнует. Лишь бы кормили, не гнали и не холодно было. Вот как летом на вокзале.https://youtu.be/nxslq2QvHis
Комментарии
Популярные новости
