Я скажу тебе, сколько было воды. Шли со 140 горизонта на сотый горизонт. Прошли 80 метров ствола. 9 насосов стояло на уклоне. Один за одним. Они закрывались за счет храпков. И вот когда прорвалась вода, за 40 минут затопило 80 метров ствола. Вот можешь себе теперь представить, какая была вода! (Данные об этом затоплении и водопритоке не сохранились. Когда 15 сентября 1978 года на шахте "Черемуховская на горизонте -70 метра в блоке "26-й южный" в 3 часа 50 минут произошел прорыв воды из Кальинской водоносной зоны", водоприток составил ВНИМАНИЕ! немыслимые, самые большие до сих пор -12500 кубометров воды в час! Двенадцать тысяч пятьсот кубометров! Самый большой водоприток, наблюдаемый на СУБРе. Произошло затопление шахты и выход ее из состава действующих).
- Когда вода прорвалась, решили, значит, что сделать - пробурили скважины. В эти скважины посадили трубы. Посадили трубы. На-горах грели битум и по этим трубам закачивали битум. Хотели перекрыть воду, хотели сделать перемычку. И не сделали! Давление большое было! 600 кубов битума затолкали, а потом его находили на 2-й шахте. Шахтеры субровские когда работали и, значит, спрашивали: «Что за уголь там у вас появился?» Вот сколько было воды! Можешь себе представить?
- Наклонные. Проходили стволы и в "висячем" боку, и по руде шли, и в "лежачем" боку. Все искали как лучше - все же в первый раз было. Никто ж ничего не знал, как лучше. Если шли ствол в "висячем" боку, то он был больше всех обводнен, от этого дела вскоре отказались. Шли по руде, кровлей была руда, но были сбросы и взбросы, кровлю теряли, натыкались на разрушенные породы, были очень сложные гидрогеологические условия. Пришли к выводу, что стволы надо закладывать в "лежачем" боку, в метрах 15-20 от залегания боксита. Все это мы на своем горбу испробовали, испытали, методом "тыка" работали.
В 1944 году рудник начал расширяться: Третий Северный, Второй Северный, Калья, Черемуха начала строить шахты. Нас посылают учиться на взрывников. В апреле месяце 44-го нас, значит, 6 человек системы Треста. Уже тогда был "Шахтострой". Вначале был "Алюминьстрой", потом "Шахтострой", потом ОСМЧ "Бокситстрой" (Особая Строительная Монтажная Часть), а потом стал трест «Бокситстрой». Вот сколько он именовался и скоко у него было адресов.
Нужны были специалисты. Взрывники. Нас послали учиться в СУБР. Возле шахты "Капитальная" был учкомбинат. Мы только пришли туда, нас, ну как сказать, записали в списки. На второй-третий день Ведерников Георгий (зав.взрывных работ), он производил еще эти... Вскрыши. Он нас, значит, начинает учить. Нас и субровских взрывников, и еще тут была такая организация «Уралсибспецстрой», где были женщины из Чувашии, Мордовии, с Татарии, отовсюду, там одни бабы были. Они чем занимались - копали глубокие траншеи, бурили, взрывали.
- Все делали бабы! Что делали дальше? Строили 1-ю столовую, которая на горе была, столовая из бруса. Это все бабы строили.
- А траншеи для чего копали?
- Водопроводы. Водопроводы-то нужны были? Вот для водопроводов и копали.
- Я помню бочки на лошадях были, ездили.
- Были бочки, лошади возили. И я вот сюда перешел, тоже лошади были.
- И вот значит что? Неделю если нас отучили, познакомили, что с чем, и сразу говорят: «Вот, ребята, на берегу Ваграна, на такой-то территории нужно взорвать пни, для полей, потому что в город прибывают рабочие, а продуктов поскоку-постоку." Поля готовились, как едешь на Бокситы. Бокситские поля. С левой и с правой стороны от дороги. Вот эти все поля. Значит, на аммональном складе, как едешь на городскую свалку, там большая поляна такая с правой стороны, были спецмастерские, там делали взрывчатку.
- Сами что ли?
- А кто же? Слушай сюда! Вот где сейчас стоит вокзал, Североуральский вокзал, там был тупик. В этом тупике лежала на площадке взрывчатка, аммиачная селитра. Вот эту аммиачную селитру брали, сушили торф. Стояли бетономешалки, делали шары деревянные. Закладывали положенное - скоко торфу, скоко селитры, и все это дело этими шарами перетирали, перемешивали. Потом, значит, в мешки грузили, в льняные, можно сказать: синтетики тогда не былО. Эти мешки нагружали полную машину и везли в сторону Боксит.
Женщин привезли в это время с Курской области, это уже в апреле месяце, 1944 года. Привезли их, там и женщины были и девчата, и мужики, и парни были, и они, значит, все были посланы туда работать. Что они делали? Они между пней, между корней прокапывали дырку, сыпали туда лопатой этот диномон, вставляли шнур.
- Диномон?
– Да, так назывался - "Диномон", взрывчатка такая.
- А оттаяло тогда?
- Ну, апрель месяц. Апрель, май, июнь, июль они все копали. Каждый день туда в две смены, взрывали пеньки. Днем скоко человек, вечером скоко человек
И что получалось дальше. Заряжали до 5000 штук пней. Да. Шнур был не двойной асфальтированный, а просто белый. Почему он белый? Он был для сухих работ, а для сырых шел двойной асфальтированный. И вот, значит, берешь бухту, одеваешь на палку, разведешь шнуры, трясешь, там оттягивают, ну сколько там - по метру, по полтора, топором отрубил, скрутил и тут сидят и сразу накручивают капсюля. Вот такая штука.
До августа месяца мы отработали. Вот эти все поля от 16-й шахты в сторону, где стоит пост ГАИ, все это взорвали мы.
- Там пеньки еще были?
- Пеньки были. Там в 1943 году было так: придешь с ночной смены, спать ложишься, приходят и говорят: "Комсомольцы и молодежь – пошли на воскресник». И тогда было дело это. Кюветы копали, где построена больница, вы не помните, школа молодежная была, внизу возле Субровского клуба, вон там эти кюветы копали. А по городу ходили мы по тротуарам по деревянным. Это сейчас по асфальту ходят, а мы ходили в резиновых сапогах, в телогрейках.
- Ну, короче говоря, ходили мы на эти поля, пилили... Воскресник...
- Что грузили на машины?
- Какие машины? Машин тогда не былО. Очищали территорию. И потом, значит, пни рвали, какие могли - вытаскивали, их собирали, а какие пни не могли вытащить – сжигали.
И вот, значит, когда начали мы тут работать, тут же мы взрываем, и тут же следом сразу сеют турнепс, картошку, капусту, все, что необходимо было для города.
Продолжение следует.
