Бывшая учительница из поселка Черемухово Жанна Вячеславовна Новикова хорошо помнит войну, хотя к началу Великой Отечественной ей было всего пять лет. Но детские воспоминания о том времени врезались в память и отпечатались на всю жизнь. 1 сентября Жанне Вячеславовне исполнилось 85 лет. Очень символично, что день рождения педагога приходится на эту дату. Мы от всей души поздравляем Жанну Вячеславовну с юбилеем, желаем самого главного - крепкого здоровья, любящих родных и мирного небы над головой. И публикуем ее детские воспоминания. Когда читаешь эти строки, все неурядицы кажутся сущим пустяком по сравнению с этими страшными годами, которые выпали на долю детей войны.
“До 22 июня 1941 года мы, дети, жили весело и безмятежно. У нас в семье было четверо детей. Мне было пять лет, брату Геле три года, еще были двухлетний Лева и четырехмесячная Алечка. А 22 июня нас напугало слово “война!”. Оно прозвучало из черной тарелки, которая висела на столбе нашего дома. Радио сообщило, что Германия нарушила наши границы. А мы и не знали ни о какой Германии и не понимали, кто какую границу нарушил.
Жить стало трудно
Папа ушел на фронт. Вот слово “фронт” мы очень скоро поняли: в магазинах исчезли многие продукты и ввели продуктовые карточки на хлеб. Мама работала в детских яслях, туда же, в эти ясли, ходили Алечка и Лева. Вернее, мама носила их туда. А мы с Гелей уже ходили в детский сад. Вот тогда-то мы и поняли, что значит война. На маленькую мамину зарплату жить было трудно. А платить надо было и за ясли, и за садик, и за коммунальные услуги. А еще каждая семья должна была дать государству продукты для армии: сливочное масло, мясо…
Хорошо, у кого была корова, а мы должны были покупать молоко, делать масло. И если маме это было понятно, то мы, дети, не понимали, почему у нас каша без масла. Вместо масла употребляли рыбий жир. Наша маленькая Алечка не выдержала и умерла. Было ей всего полгодика. И тогда мама стала иногда ходить рано утром на поля, там оставались колоски с зерном. Вот их-то она и собирала. Вернее, даже не колоски, а зерно с землей, затем чистила их через решето, мыла и сушила. А потом давила их молотком и варила из них нам кашу. Но маму выдала соседка. И ее судил военный трибунал. Маме дали пять лет заключения, но ввиду того, что у нее малолетние дети, на время оставили дома.
Немецкие самолеты пролетали над нами
Из разговоров взрослых мы знали, что война далеко от нас, где-то у Москвы. Но нас заставили закрыть окна черными одеялами, чтобы ни один лучик света не было видно с улицы. Однажды мы сидели возле печки и услышали шум моторов в небе. Это были немецкие самолеты. Позднее мы, дети, уже по звуку различали “мессер” или “хейнкель”. Их мы видели в кино. Мы думали, что к нам уже пришла война, но немецкие самолеты летели бомбить Сормово (район Нижнего Новгорода - прим. ред.), где был автомобильный завод, там делали резиновые шины для колес на телеги. Они нужны были для того, чтобы осенью, когда дороги развозит от дождей, перевозить на передовую артиллерию. Об этом я узнала, когда будучи студенткой педучилища ездила в город Горький. Тогда только я поняла, почему немецкие самолеты пролетали мимо нас. Мы ведь жили тогда в Горьковской области.
Маму забрали в тюрьму
Папа наш воевал, а за мамой пришла милиция, чтобы отправить ее в заключение. Я увидела милиционера и испугалась. Он стоял и ждал поезда, чтобы увезти нашу маму. Но он оказался добрым. Спросил у мамы: “А дети-то с кем останутся?”. “С бабушкой”, - ответила мама. И все, маму увезли, а она просила нас не сообщать ничего папе. А наша бабушка от нас отказалась. Правда, хотела взять одного маленького Леву. Но зато ее сестра тетя Галя сказала, что возьмет всех троих. Тетя Галя - инвалид, не работает. А соседи все интересовались, чем она собирается нас кормить. Но наша милая, добрая няня - тетя Галя ходила за три, пять, а то и семь километров по деревням, где прошла ее юность и ее знали все деревенские семьи. Из своих походов она приносила картошечку, а иногда и пирожки и даже немного муки. Она перекапывала огороды осенью, там попадалась кое-где оставшаяся в земле картошка. Так мы и жили с ней почти год. Перебиваясь. А нашему папе про нас сообщила его старшая сестра. Она же и рассказала, что наша мама в тюрьме. Его друг служил во взводе “Катюш” и посоветовал папе написать в Москву самому Михаилу Ивановичу Калинину, в Центральный Комитет партии. Папа к тому времени имел медаль “За оборону Сталинграда”. Воевал он хорошо. Так папа дважды написал прошение-письмо в ЦК и маму освободили. Но все равно наша тетя Галя жила с нами и тогда, когда мама уже приехала домой.
“...а завтра война кончится!”
Несмотря на тяжелую, очень трудную жизнь, мы, дети, играли “в школу”, писали сажей на газетах, “проверяли ошибки” соком свеклы, ставя красные оценки. Играли и во множество других игр. Но больше всего любили играть в “Таню”. Мы уже знали про подвиг Зои Космодемьянской. И все девочки хотели быть Таней. А вот ребята отказывались играть немцев.
8 мая 1945 года у моего брата Гели был день рождения. Он уже укладывался спать, попросил тетю Галю принести ему водички и пообещал что-то сказать. Тетя Галя несет ему воду, а он и говорит: “Сегодня у меня день рождения, а завтра война кончится”. Тетя Галя улыбнулась ему, а в 8 часов утра к нам прибегает другая тетя - тетя Поля. Плачет и кричит нам: “Дети, война кончилась!”. Что тут было! Трудно передать словами, это надо было видеть.
Мы стали ждать папу, но он еще долго воевал. Берлин он не брал, их “Катюши” освобождали город Прагу в Чехословакии.
А вот весной 1946 года папа приехал в отпуск. Мы все спали. И вот заходит в комнату какой-то дяденька, я тихонько бужу маму и говорю, что чужой дяденька зашел. А она мне: “Это папа….” А папа - сразу к кроватке, где все ребята спали. А там уже… и крик, и визг, и радость всей семьи!”
