Геннадий Патрахаев: "Баня"

Эта история, которая произошла у нас на Южном минувшим ноябрем, уже успела стать легендой, передаваемой из уст в уста. Не знаю, в каком виде она дошла до вас и потому хочу рассказать, как все было, потому что сам оказался участником этой банной эпопеи, а мне на свои глаза свидетелей не надо.
А дело было так. В один из выходных, когда уже с раннего утра сыпал первый мелкий снег, мой южновский сосед и приятель пригласил двух своих друзей из бригады к себе домой попариться в бане. Известно, что на шахте после смены времени попариться абсолютно нет. Там и моешься-то методом «экспресс-душ», а затем бежишь на «экспресс-автобус», едва успевая заскочить в последний. А тут хотелось напариться основательно, в спокойной обстановке, в несколько заходов с перерывами, березовыми да пихтовыми вениками, поддавая на каменку квас, пиво или раствор эвкалипта. А потом походить, а то и полежать на только что выпавшем и все еще идущим снежке.
Понимая всю важность предстоящего мероприятия, друзья со всей серьезностью подошли к этому делу, купив шесть бутылок водки и ящик пива. И видя мое недоумение, стали ссылаться на бессмертные слова А.В. Суворова, который якобы сказал, что после бани хоть портки продай, а стопку выпей.
Надо сказать, что, приглашая напарников к себе в баню, Сергей хотел с их помощью решить и кое-какие свои хозяйственные дела. Нужно было перенести с улицы машину опила, сложить и укрыть дрова, подмести двор, растащить носилками навоз по огороду, которого уже скопилось достаточно, потрясти половики, выбить ковер, где-то поддержать, что-то прибить. Смею утверждать, сам оттуда, что на Южном народ большей своей частью трудолюбивый, таровитый, тертый, на свои руки топора не уронит, и всякий сам себе в нос подувает. У каждого в подполье свой овощной магазин с соленьями-вареньями, а в сараях хрюкает, кудахтает, мычит и блеет различная животина. По выходным уже издалека повсюду видишь столбы дыма – Южный топит бани.
А между тем мои друзья, шаром-валом навалившись на хозяйственные дела Сергея, натаскали в баню воды, затопили и в час-третий, живой рукой обделав все, что тот планировал, пошли в дом перекусить. Да не утерпела шахтерская душа – открыли злодейку. Проверив температуру и вкус напитка, принялись, в ожидании бани, играть в карты да смотреть вполуха, слушать вполглаза телевизор. Ну, а затем, чтоб «не хромать», приняли по второй, ну а после, и вовсе разойдясь, хлопнули на лоб и другой стаканчик.
– Что это у тебя гости-то раненько подмокли? – спросил я хозяина, когда зашел узнать, как дела, да скоро ли будет готова баня. Тот в ответ только развел руками. «Так мы с устатку, помалеху, зубки пополоскали». И как не убеждал я их не пить перед баней: нагрузка на организм большая, так ничего и не добился. Видно, старые люди не с ветру сказывали, что своего ума к чужой коже не пришьешь, и застолье продолжалось. Известно, что вино с разумом не дружит.
Ну, а тут «на огонек» к гостеприимному хозяину еще двое соседей приволоꜘклись. Тоже не с кислым молоком пожаловали и не успели расположиться, как следом, «с инспекторской проверкой», и их жены  нагрянули. В общем, народу собралось нетолченая труба. Застолье заметно оживилось, карты в сторону, разговоры, сигареты, телевизор, кто о чем. Синий дым плавал густыми волнами. Накурили, хоть святых выноси. Расшумелись, как воробьи к дождю. Один, у которого и стажу шахтерского едва ли с год наберется, такие пошел моты разматывать, только слушай. И с кем только из знаменитых бригадиров не работал (причем все на разных шахтах да в разные годы). Короче пошел через пень колоду валить. При этом все, конечно же, не забывали, что сухой держать стопку негоже, и, через некоторое время, добрая половина из присутствующих, я уверен, уже и не знала для чего, собственно, они здесь собрались. А один уж и вовсе носом песни играл и спал таким крепким сном, что хоть в гроб клади. Одним словом, не с того конца начали.