Едем в гости к Тамаре и Алексею Пакиным, их дом самый ближний от развилки на карьер. Они предупреждены и ждут. Глава семейства встречает гостей на улице, Тамара – в дверях дома.
Двери дома... Чтобы в них пройти, мне, с моим невеликим росточком метр шестьдесят нужно нагнуться. Супруг, с его метр восемьдесят три, усевшись по приглашению хозяев за стол, признается: «Чувствую себя Гулливером».
Девочки-гостьи (Лиза, Наташа, Альбина) вытаскивают из сумок гостинцы, купленные в ивдельском магазинчике, раскладывают по тарелкам. Тамара режет домашний хлеб. Он у нее восхитительный, моя бабушка называла такой ноздреватым, – дырочки в хлебе крупные, но не сквозные, мякоть нежная, корочка хрустящая. Интересуюсь, как часто хозяйка печет хлеб, Тамара говорит, раз в неделю, сразу пять булок. Показывает металлическую форму и печь, в которой запекает румяные буханки – это та же печка посреди единственной в доме комнаты, она и обогревает жилье, на ней и вся прочая еда готовится.
В доме щедро натоплено, жарко. Убранство жилища самое простое – маленький кухонный стол у единственного окна, через которое в дом попадает дневной свет. Электричество, как сообщили хозяева, появится только вечером. На всех места у стола явно недостаточно, поэтому хозяин сидит чуть поодаль на кровати, а Тамара хлопочет, поворачиваясь от печки к нам с чайником, подливая в кружки кипятку. Очень вкусное у Пакиных варенье, брусничное.
Говорят, брусники нынче было мало, да и вызреть ягоде не дали, «всю выбрали карьерские, пока еще зеленая была», с улыбкой рассказывает Алексей. Карьерскими они зовут работников хозяйствующего в здешних местах предприятия, УГМК.
– По пять литров набрали, себе пять, сестре, знакомых угостили – и все, – говорит Алексей, – храним ягоды просто в ведрах на улице. Грибы сушим, банки запечатываем. Когда шишки есть кедровые, орехи заготавливаем и шишками сдаем.
Клюквы нынче, по словам Алексея, было много, собирали, продавали, по 2000-2500 за ведро. Продается хорошо, спрос есть.
Прошу хозяев, чтобы рассказали, чем помогла конкретно им организация, которую возглавляет наш Егор Николаев (наш, потому что родом из Кальи и ныне является депутатом североуральской Думы). Интересуюсь не из праздного любопытства и не чтобы кому-то насолить, а потому что ради этого и звали меня сюда, как журналиста.
– Егор в отчете написал, что им доски привез, крышу крыть. Про продуктовые наборы писал, – говорит Наташа, она из этой компании самая боевая. – Но доски им привозил не Николаев.
Тамара подсаживается к мужу на оборудованную в правом углу дома кровать – она деревянная и обшита досками под вид купе, образуя как бы мини-комнатку, снизу до потолка обитую ковром, как в советские времена. Начинают рассказывать.
– Соболей обещал принять, но так и не ответил на телефон, звонили ему, – говорит Алексей.
– А продукты привозили?
– Продукты? Нет еще, не привозили. Соль только, по мешку, соседям да нам. И помским сколько-то мешков (Пома – удаленный поселок, где тоже живут манси).
– Может, пожелания какие-то есть, о чем-то напомнить хотите Егору?
– Он бензин нам обещал, говорил, я вам сделаю, на карточку чтобы начислялись деньги. Так и тишина.
– А бензин вам для чего?
– Ну, у нас электростанция, буран, правда, пока сломанный. Ремонтировать будем, запчасти надо покупать - он тоже на бензине. Денег нету, чтобы покупать.
– А вы на что живете? Пенсию получаете?
– Да, маленькая пенсия. 12 тысяч у меня. А Тамара еще не получает, до пенсии ей долго еще.
Алексей, говоря о супруге, поворачивается к ней, смотрит с любовью, оба смеются. К слову, Тамара вообще почти все время хохочет – смех у нее мягкий, как у ребенка, и очень заразительный. Девчонки все хохочут вместе с ней, видно, что они соскучились друг по другу и безумно рады встрече.
Двор есть, забора нет
Удивительно, что мансийские жилища не обнесены никакими заборами и изгородями, свернул с дороги и ты уже дома. Тишину мирно текущей жизни регулярно нарушают своим веселым гыканьем четыре гуся, то дружно толкущиеся у корытца с едой, то так же дружно, в ногу бегущие куда-то, смешно переваливаясь боку на бок. Ярким красным пятном бросается в глаза тарелка «МТС», привинченная к крыше дровяника. Все остальное сочетается между собой весьма гармонично, как пара охотничьих лыж, «припаркованных» у левой стенки домика.
У Алексея и Тамары два сына, старший, Илья, уже отслужил в армии, живет с родителями, но сегодня его нет дома – утром он уехал в Ивдель на встречу с мэром, а вернуться вместе с нами не смог в виду отсутствия в автомобиле свободных мест. Младшему, Никите, 14, он живет в интернате поселка Полуночное и приезжает к маме с папой только на каникулы. Ничего не поделаешь, закон обязывает обучать детей в школе.
Спрашиваю, как кормят в интернате – много шума было пару лет назад по этому поводу, дети жаловались, что часто им готовят те блюда, которые манси вообще не едят.
– Теперь хорошо кормят, все довольны, – в голос говорят и Тамара с Алексеем, и Лиза, дочь которой тоже учится и живет в интернате.
Ходим с Тамарой по владениям Пакиных. Хозяйка, маленького ростика, с аккуратными маленькими ручками и такими же ножками, охотно рассказывает: «Это старая баня, тут щас гуси живут. Это новая баня, строили в прошлом году. Все сами делали, Илья с Димой Бахтияровым. Там летняя кухня. За продуктами ездим в город Ивдель».
Говор у Тамары такой же, как и она сама – мягкий, вместо «б» - «п», вместо «д» – «т», вместо «г» - «к». А уж когда заговорят на своем мансийском – чисто ручеек журчит, заслушаешься.
Дом новый сложен. Новоселье не скоро
Метрах в пятидесяти от пакинского подворья стоит еще один дом, по сравнению с нынешним, можно сказать, огромный. Дом этот Пакины строят для всей семьи, никуда уезжать с родной земли они не собираются. Здесь жили родители Алексея, тут похоронена мать.
– Отец когда болел, жил в Ивделе, – рассказывает мужчина, – умер, я не знал. Сестра уже могилу там заказала, я успел только на похороны.
Опять же спрашиваю, кто чем помог при строительстве дома, сруб уже заведен под крышу, но работы внутри еще полно, до новоселья далеко.
– Зенков привозил узбеков с Югорска, они покрыли крышу шифером, – говорит Алексей, - доски у Зеленковского выпрашивали, они привозили, потолок сделали. Сруб ставить карьерские помогли, под карьер лес пилят, технику выделяли, помогли привезти. А Егор привез кирпичи, печку делать в новом доме.
Кирпичи, вероятно, один поддон, пока еще ждут своей участи в действующем дворе Пакиных. Рядом с входом в мастерскую Алексея.
– Хватит этого на печку? – снова любопытствую я.
– Не знаем, может хватит, может и не хватить, – отвечает Тамара.
Продолжение следует.
