Утрату профессиональной трудоспособности североуральские шахтеры доказывают в суде

12 ноября бывший горнорабочий очистного забоя Денис Зяблицкий отстоял третью группу инвалидности, которую с него пытались снять через год после ампутации почти всех пальцев правой кисти. Утрату профессиональной трудоспособности ему предстоит доказывать в суде. Год назад Денис Зяблицкий травмировался в шахте. Выплат по утрате профессиональной трудоспособности он будет добиваться в суде. Фото: Алла Брославская. Вспоминать страшно – 9 августа 2012 года я работал с утра, – рассказывает 25-летний Денис Зяблицкий. – Наряд получил, пошел скреперовать. Завесил канат... и травма. Первым на помощь пришел бригадир Алексей Ивлюшкин. Я был в шоке, даже боли не чувствовал. Мужики сбегали в будку, принесли аптечку, забинтовали. Выдали меня на-гора. Там у клети уже ждали шахтные медики, давление измерили, нашатырь дали понюхать. Потом усадили в скорую и повезли в приемный покой. Там сестры обработали рану, заставили помыться (я же из шахты, весь грязный), повезли в операционную... Утром 10 августа молодой мужчина очнулся в больничной палате. Все дни и ночи напролет Денис думал о своей руке – как это могло произойти, почему такое случилось? «Конечно, лезли в голову мысли, что теперь и жене буду не нужен...», – признается парень. На момент ЧП Денису, горнорабочему очистного забоя шахты "Ново-Кальинская", было всего 24 года. Невиновен, но от работы отстранен В больницу к пострадавшему не раз приходили представители градообразующего предприятия, задавали много вопросов. В результате Денису предоставили акт – его вины в произошедшем нет. То есть парень действовал в соответствии с полученным нарядом, соблюдая правила техники безопасности. Пребывание на больничном до 12 ноября оплачивали как положено – 100% среднего заработка. А 12 ноября на медико-социальной экспертизе Зяблицкому установили третью группу инвалидности (а это пенсия – 5 тысяч 64 рубля в месяц), а также – 60-процентную утрату профессиональной трудоспособности. Начальник шахты Виктор Неустроев на вопрос Зяблицкого, кем он сможет работать после травмы, ответил, что работы для него на шахте нет, и вручил приказ об отстранении. Сидеть дома Денис не собирался – у него молодая жена, маленький сын. Отец семейства обратился в отдел кадров СУБРа с просьбой подыскать ему другую работу. И стал оператором поста централизации. Огорошили... 7 ноября 2013 года, во время вторичного переосвидетельствования ежегодной медико-социальной экспертизы, с Зяблицкого неожиданно сняли инвалидность, а степень утраты трудоспособности снизили с 60 до 40%. Хотя, согласно пункту 5 приказа № 95 от 20 февраля 2006 года, поводом для инвалидности является «нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами». 24-летний Денис поднимает правую ладонь с полностью отсутствующими мизинцем, безымянным, средним пальцами и наполовину ампутированным указательным и спрашивает: «Возьмут меня с такими последствиями травмы в забой?». Ограничиваются ли последствия травмы только физическим фактором? Навряд ли. По словам самого Дениса, раньше они с женой часто бывали в компаниях, отдыхали в клубах, ходили на дискотеки. После трагедии их выходы в люди практически прекратились. – Я комплексую, не могу знакомиться, – объясняет молодой человек, – протягиваю при встрече левую руку – начинаются расспросы, а почему правую не подаешь? Я, конечно, злюсь... Супруга Дениса Екатерина подтверждает, что после травмы он стал другим человеком: «Раньше был веселым, общительным, теперь замкнутый, общается только со старыми знакомыми и родственниками. Как-то Денис пришел с работы уставший и лег отдохнуть, уснул. Смотрю, наш пятилетний сын сидит и наглаживает отцовую руку. Спрашиваю, что делаешь, а он – пальчики считаю, если гладить, то они вырастут...». Может быть, представители всевозможных комиссий и медико-социальных экспертиз тоже надеются на чудо? Так ломаются мечты... Денис – потомственный шахтер. Его бабушка и дед по отцовой линии выработали свой трудовой стаж в шахтах Казахстана. Отец, Виктор Зяблицкий, 27 лет отработал проходчиком на шахтах СУБРа. Также, как и они, парень надеялся быть горняком. Сейчас Денис – студент 2 курса горного института. Через четыре года он получит диплом подземного шахтного строителя. Учебу в вузе оплачивает соцстрах. Опыт старших коллег Для того, чтобы получать страховые выплаты, бывший горняк Дмитрий Глушков четыре года подряд – в семи судах различных инстанций! – доказывал, что сотрудники Бюро медико-социальной экспертизы неверно трактуют и применяют закон. Работу Глушкова прервал несчастный случай: крепление не выдержало нагрузки и «блочок» прилетел ему в живот. Это случилось 6 марта 2007 года. После долгого лечения он был уволен с СУБРа в связи с признанием неспособным к трудовой деятельности. Вначале ему установили 90% утраты профессиональной трудоспособности, через год уже 80%, а в 2010-м – 60%. И тогда Глушков обратился в суд. Он убежден, утрата его трудоспособности определяется возможностью быть именно в шахте именно в качестве горнорабочего очистного забоя. А поскольку его не пускают под землю, значит он утратил свою профессиональную трудоспособность на 100%. Первый суд, состоявшийся по месту прописки Дмитрия – в Лысьве, согласился с истцом. Но Главное бюро медико-социальной экспертизы по Пермскому краю при очередном переосвидетельствовании вновь установило ему 60% утраты профтрудоспособности. Глушков вновь обращается в суд. И вновь добивается признания своей правоты. Ситуация повторяется в апреле и в октябре 2011-го, в августе 2012 года. Последнее решение о том, что, образно выражаясь, в забой нельзя ходить на костылях, суд принял 4 сентября этого года. Несмотря на то, что уже было шесть (!) решений суда, представитель медико-социальной экспертизы Г.Ф. Грозин на седьмом судебном разбирательстве продолжал настаивать, что по медицинским показаниям Дмитрий Глушков мог бы трудиться там, где не требуется больших затрат физического труда. Действительно это так, если говорить об утрате общей трудоспособности. Но в том-то и дело, что закон требует от Бюро медико-социальной экспертизы устанавливать потерю не столько общей, сколько профессиональной трудоспособности. Если подземный горнорабочий очистного забоя не может трудиться по своей профессии, значит, ему нужно полностью компенсировать утраченный заработок. Решением судьи Собецкой с 1 июля этого года и до 1 июля 2014-го Глушков может жить спокойно – ФКУ обязали установить горняку 100% утраты профессиональной трудоспособности. 7 ноября Денис Зяблицкий написал заявление на обжалование процентов утраты профессиональной трудоспособности и группы инвалидности, которую с него сняли. 12 ноября его пригласили не переосвидетельствование, потом направили на протезно-ортопедическое предприятие с просьбой уточнить, возможно ли подобрать биомеханический протез на правую кисть травмированного. Получив отрицательный ответ, Денису присвоили 3 группу инвалидности пожизненно. Теперь пострадавший шахтер надеется отстоять 100% утрату профессиональной трудоспособности в суде. Ну или, как минимум, вернуть былые 60. ЖДЕМ ОТВЕТА Редакция подготовила запрос в ОАО «СУБР» на имя управляющего директора Ивана Махракова с просьбой предоставить статистические данные по травматизму на предприятии. Руководитель пресс-службы градообразующего предприятия Галина Шевела обещала предоставить цифры в ближайшее время.