75-летняя Валентина Сторожева пришла в редакцию «ПроСевероуральск.ru», чтобы поздравить бывших коллег и рассказать о том, что в Североуральске был свой ковровый цех. Открылся он в конце марта 1969 года. Валентина Андреевна пришла работать туда сначала кладовщиком, потом перешла учеником ковровщицы – и ей очень понравилось, признается, что это было интересно, вяжешь-вяжешь и узор получается. Потом Валентину назначили мастером и в этой должности она работала до того времени, пока ее не выбрали председателем профкома на освобожденной основе.
«Цех ездил по всему городу, первое время были там, где потом был совет ветеранов, в подвале на Мира, 3. Там все помещение было наше, и то, где охотничий магазин. Первым начальником цеха была Кучумова Людмила Михайловна, она потом Кудинова стала.
Потом работали, где сейчас клуб «Надежда», Свердлова, 54, тоже в подвале. Потом были в здании старого садика на Каржавина, напротив 11-й школы. В химчистку, когда объемы там сократились, нас туда перевели. Станки разбирали, собирали, туда-сюда переезжали. Закрылся цех в 1981-м году, когда не стало спроса на продукцию.
Коллектив у нас был очень дружный, мы до сих пор как родные. До пандемии регулярно встречались.
Продавались ковры и в нашем городе, и торговать возили в Ивдель. Родственники к кому приезжали, в другие города увозили. Ко мне приезжали родственники, они увезли три ковра в город Чайковский. Ковры были самые большие шириной метр семьдесят, и в длину где-то два семьдесят. В основном-то настенные, но сейчас он у меня на полу лежит. Выбросить вроде жалко, память. Он прочный, не то что клеевые. Расцветка была разная. Мы ткали ковры к столетию Владимира Ильича Ленина – Галя Валиярова со своей ученицей выткала ковер с изображением Ленина – барельеф. Потом к 35-летию города я сама ткала ковер с Галей Птичкиной (Ивановой) – юбилейный, подарили городу. Потом ткали несколько ковриков в администрацию с гербом города, для подарков гостям. До сих пор в музее краеведческом есть наши ковры», – рассказывает Валентина Андреевна.
По черно-белым фотографиям, принесенным в редакцию, Валентина Сторожева перечисляет всех коллег по именам и фамилиям, помнит и девичьи, и те, что стали после замужества – Люда Тронина, ковроткачиха, Оксана Тихоновна Кудряшова, она перешла из коврового цеха начальником швейного цеха в «Кедр» и была депутатом городского совета, Шура Клейменова, они пришли три сестры – Шура, Надя Колычева и ее сестра Нина (на фото ее нет). Интересуюсь, по какому случаю было сделано общее фото, Валентина Андреевна объясняет – коллектив занял первое место за квартал по бытовому обслуживанию, и их пришли поздравлять, вручать грамоты и подарки. И сфотографировали. Двигаемся дальше по фото – Люда Дудырина, ее уже нет в живых, Света Байдина, Роза Галиуллина, Валя Корытина.
– Все работали, все трудились, – говорит женщина, – даже на дни рождения собирались все вместе. На демонстрации ходили весело, с гармошкой, с ребятишками! А уж на похороны тем более, провожали всем составом. После пандемии как-то расслабились, да уже и старые все, больные. Я до вашей редакции шла полчаса, это точно, идти вообще невозможно. А живу-то совсем рядом, на Ленина, 29, где МФЦ.
Спрашиваю, сложное ли это занятие – ковроткачество. Валентина отвечает, что главное в этом деле быть очень внимательным.
– Если перед тобой рисунок из клеточек раскрашенных. И каждый узелок размером два миллиметра, а представляете сколько их на метр семьдесят разного цвета? – рассказывает бывшая ткачиха, – один ковер ткали вдвоем, от краев до середины, поэтому коллектив и был такой дружный, что полностью одна от другой зависели, нужно было соблюдать одну скорость завязывания узелков. Нельзя было куда-то уходить от станка, отвлекаться. Если кто-то немножко от работы отлынивал, так девчонки их вперед меня успевали наругать. Только подумаю, что надо Оле Дутчак замечание сделать, что часто по телефону разговаривает. У нее дети были маленькие, вот она и звонила, спрашивала: «Кашку покушали? На горшочки сели?» Ну девочки ее быстро сами отчитали. Очень много внимания все уделяли Наташе Загировой, она пришла к нам молоденькой девочкой, считалась неблагополучной, потому что где-то в 14 лет уже родила. Мы все ее опекали, и до сих пор еще опекаем, хотя она сама уже сколько раз бабушка. Все наши девочки мне как родные, до сих пор все по ватцапу общаемся.
Зарплата, как говорит Валентина Сторожева, была сдельная. Если человек хотел заработать, он зарабатывал. Мастер цеха получал 90 рублей, мотальщица - 70. Были также ковроткачихи и ткачихи паласов, они делали половики, только с узорами, и накидки на диваны и кресла, длинные паласы ткали.
- Ковроткачихи получали все по-разному. Кому надо было заработать, те зарабатывали. А если только чтобы стаж заработать, те меньше получали. Вот, допустим, Галя Южакова у нас работала – ну вот «автомат». Она вроде и в деньгах не нуждалась, но работала от души и заработки у нее всегда были. Оксана Кудряшова одна двоих детей поднимала, муж у нее рано умер, она тоже хорошо получала. Бывает, договорятся, сядут на пару и ткут, не отрываясь, – рассказывает женщина. - Закрылся цех по причине падения спроса на продукцию – понавезли клеевых ковров. А потом вообще всю «бытовку» порушили. В воскресенье у работников бытового обслуживания профессиональный праздник, но про нас забыли, как-будто никогда нас и не было. Я хочу от души поздравить всех наших девочек, пусть все у них будет хорошо!
