Тетю называют «мамой», а родную маму – «она»

В один из долгих праздничных дней решил как-то съездить в Екатеринбург по личным делам. Купил билет на проходящий автобус, подсел к женщине и настроился на поездку.

    Далеко, конечно, мы живем от столицы Среднего Урала. Дорога занимает примерно 6 часов. Первые час-два пути переносятся отлично: наслаждаешься от свободы, от нового путешествия и предстоящих впечатлений и встреч, от видов «бесконечного» леса и быстро меняющихся картинок-пейзажей за окном. Наконец-то остаешься без интернета, без новостных событий, один на один с собой, со своими мыслями, рассуждениями, воспоминаниями… Остальные 4 часа пути уже начинаешь от всего уставать: подремал, спать не хочется, поток мыслей остановился, «быстрее бы уже доехать».
    Но в тот раз все прошло не как обычно. Женщина, моя соседка по ряду в автобусе, оказалась очень разговорчивой. Не знаю, из какого соседнего города она, но будто меня и ждала, с кем можно пообщаться. Слово за слово и началась откровенная беседа. Словно мы уже не в автобусе, а в купе поезда пьем чай и рассказываем попутчику о чем-то очень важном, о чем не можем не рассказать, и при этом зная, что попутчик скоро выйдет на ближайшей станции и больше мы никогда не увидимся. Одна услышанная история зацепила меня и осталась надолго в памяти.
    – Еду с подарками, в гости к своей старенькой маме и двум своим дочкам, – рассказывает моя попутчица. – Правда, это не совсем мои дочки.
    – Что значит «не совсем мои дочки?» – недоумеваю я.
    – Это дочери моей сестры, я для них тетя, но они называют меня «мамой», – уточняет женщина.
    – А что случилось с родной мамой этих девочек? – спрашиваю я.
    – Да, собственно, ничего не случилось, – продолжает рассказывать попутчица, – жива-здорова, живет в этом же поселке. Только отдельно в своем доме. Девочки давно уже проживают у бабушки с дедушкой. А их мама выпивает часто и, как говорится, «обустраивает свою личную жизнь», все ищет достойного мужа, пока никак не получается, только пьянки-гулянки да новые «женихи». Вот бабушка и забрала внучек к себе, кормит, поит, одевает, воспитывает, заботится о них со своей пенсии. И еще оберегает их от редких приходов горе-мамаши, которая, если и приходит, то часто поддатая, с претензиями, скандалами и норовит еще что-то умыкнуть из отчего дома. При этом мамаша никак не помогает своим дочкам – ни морально, ни финансово. А бабушка у нас герой, со стальным характером, так и разрывается – с одной стороны непутевая дочка, с другой – родные внучки. 
    – А почему эти девочки, ваши племянницы, называют вас «мамой»? – интересуюсь я.
    – Сначала я в шутку называла их «мои доченьки», а они меня «мамой». Потом шутка уже перестала быть шуткой. И никого родней из близких у меня нет, кроме родителей да этих двух девчушек, они и стали для меня постепенно моими настоящими дочками. Никто их не просил, не заставлял называть меня «мамой». Они так решили сами. А свою настоящую маму они давно уже называют просто «она»… Я во всем стараюсь помогать моим дочкам, а взрослеющим девочкам нужно много всего: модные наряды, парфюмерия, хороший телефон, оплата за разные кружки и секции. Всего и не перечислить. Одна уже совсем взрослая стала, студентка, вторая – помладше немного. Не знаю, кто вперед из них замуж выскочит. Самое главное, мы с ними постоянно на связи. Я ежедневно в курсе всех новостей: как они встали, что покушали, как оделись, куда пошли, как отучились. Вплоть до «девичьих секретиков» и первых подростковых влюбленностей. Так и живем с ними, поддерживаем друг друга и все у нас хорошо… – такими словами закончила откровенничать со мной моя попутчица.
    После небольшого молчания от услышанного я посмотрел в окно, а мы уже начинаем въезжать на окраины Екатеринбурга. Даже и не заметил с разговорами, как время в пути прошло. Но эта история еще долго отзывалась в моем сердце. Правильно ли, когда тетю называют «мамой», при живой и рядом обитающей родной матери? Неужели совсем нельзя помочь выкарабкаться и подать руку помощи этой горе-мамаше, которую ее родные дочери называют не «мама», а «она»?
    Видимо, не всех и не всегда можно перевоспитать и спасти. Как говорят, пьющий муж в семье – это беда, а пьющая жена – горе. Жалко девочек, изломанная у них психика… Но кто знает, что с ними могло бы случиться, если бы девочек не окружили любовью и заботой бабушка и тетя? Если бы их оставили жить с родной мамой? Из новостных лент мы знаем, увы, немало печальных историй, происходящих в трудных семьях. А помочь детям (своим и чужим) – это всегда и во все времена было, есть и будет святое дело.
Андрей Гребенкин, «Глобус».

В тему. У Ивана Сергеевича Тургенева есть замечательное короткое произведение, написанное в 1872 году.
Два богача (стихотворение в прозе)
Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых – я хвалю и умиляюсь. Но, и хваля и умиляясь, я не могу не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко. – Возьмем мы Катьку, – говорила баба, – последние наши гроши на нее пойдут, – не на что будет соли добыть, похлебку посолить… – А мы ее… и не соленую, – ответил мужик, ее муж. Далеко Ротшильду до этого мужика!