Бывший субровчанин Владимир Аниськин уже несколько раз рассказывал о работе на шахте, об интересных людях СУБРа. Владимир Игнатьевич даже написал байки о шахтерах, в которых поделился интересными историями из жизни горняков. На этот раз ветеран шахты решил рассказать о шахтерских буднях.
Шахта №3, горизонт минус 20 (это значит 230 метров ниже поверхности). Аварийная работа – перекрепка рудного штрека после неудачной отпалки. Наверху - воскресенье, а у нас скучная работа. Начали с часу ночи, сейчас 11 утра, через часик закончим, может быть. Покурим? Каждый выбирает себе чурочку, сели. Мужики щедро и дружно протягивают мне «Беломор», «Памир», «Север» (знают, что я не курю). «Сколько времени, начальник?». Одиннадцать. Петя Мацейна – мечтательно: «А на Третьем уже магазин открыли…». Взрывник Васильев, третьесеверский: «Без паники, у меня дома все есть».
Встали, работа закипела! Не все знают, что работали тогда 6 дней в неделю, прихватывали и выходные, коли надо. Как насчет отгулов? «Подожди, потом». Народ у нас дисциплинированный и терпеливый. Расслаблялись только по выходным (это уже в девяностые и позже горняки могли принести бутылочку и распить ее в раздевалке, даже в шахте!) А те были железные. Да иначе и быть не могло: работа тяжелая, дисциплина опять же железная, все у всех на виду. Представьте – напарник пришел с похмелья, не то что подхват, матину поднять не сможет, а цикл делать надо, иначе… Знаете неприятную шутку горняков: «Все нормально – не палим!». А что значит «не палим» - цикла нет, «ухода» нет, зарплата под вопросом. Мало того, сменщики могли и в морду дать. Так что хоть умри, а цикл надо сделать, задержаться, выехать из шахты уже в начале следующей смены!
Забавные воспоминания о работе одной из известных бригад шахты 14 (бригадира я уже упоминал). Бригадир сам формировал бригаду и неудивительно, что они все походили на бугра – все квалифицированные и немного безалаберные, но зато упорные, дружные и преданные. Да и сам бригадир постоянно опаздывал на автобус, пропускал наряд, потом донимал начальника вопросами и оставлял его без завтрака. Но за результаты работы бригады ему прощали все.
А теперь спустимся в шахту. Приехали, осмотрели забои (состав бригады до 20 человек, то есть, по 6 человек в смену), сели пить чай. Что греха таить, ребята баловались картами в вынужденные перерывы или по окончании работы, а тут начало смены, и бригадир молчит. Играют, пьют чай, время идет. И тут бригадир заявляет: «Мужики, я ведь три забоя заказал!». Штатским поясняю: если заказ взрывникам сделан, нужно выполнить полный забойный цикл, заканчивающийся взрывными работами – «отпалкой». Последствия срыва отпалки мы уже обсуждали. Мужики разбежались по забоям. Понятно, почему эти ребята выезжали из шахты последними. Но видели бы вы, как лихо они справлялись с непредвиденными обстоятельствами и с ликвидацией аварий.
Эта бригада прожила еще много лет с не менее интересным бригадиром. Но это уже потом. Кстати о взрывных работах. Это ответственный и опасный участок работы, и каждый горняк может рассказать множество историй, которые могли окончиться печально лично для него. Есть правила безопасности, но кто их не нарушал? Ну как на дорогах - если ты не нарушаешь, другой нарушитель подставит тебя под удар.
Но я сейчас не о травмах и трагедиях, а о случаях, вызывающих по их окончанию только улыбки у окружающих. Был на шахте взрывник, уже в возрасте, который любил ябедничать на свое руководство и иногда писал критические заметки в газеты (прозвище – писатель). Мы знаем, что случаи срыва отпалок существуют, при этом взрывматериалы возвращают в камеру хранения или на склад. Если ВМ израсходованы не полностью и не возвращены, работает коррупционная схема - горный мастер с молчаливого согласия бригадира, подтверждает их расход, а взрывник избавляется от необходимости возвращаться на склад, документально отчитываться, задерживаться на работе. А это сговор, являющийся преступлением (бытует мнение: «подумаешь, потеря нескольких кг. дешевой взрывчатки).
Вернемся к тому забавному случаю. Заказ в 17 юг горизонт минус 500 метра. Звено взрывников обычно доставляет ВМ по горизонтам и заездам (блокам), забойщики встречают и волокут взрывчатку до забоев (вверх по восстающим до 90 метров по высоте - сегодня). В забои этой бригады (лишний раз вспомню Жору Ковалева) по устной договоренности взрывчатку возили добрые соседи на машинах (ПДМ) по соседнему уклону. А в этот раз доставщики по незнанию выгрузили сумку с ВВ в темном нерабочем заезде.
Писатель приходит в забой – взрывчатки нет. В умную башку его не приходит мысль спуститься в заезд для поиска сумки, зато приходит мысль надавить на горного мастера: «подпиши путевку». Подписал (его же все побаивались), и знал, что Жора добрый и шума поднимать не будет. Проходит месяц. Писатель старший на смене, другой взрывник посланный в 17 юг говорит об обнаружении полной сумки с аммонитом, уже с признаками плесени на сумке. И что же вы думаете? Он забыл про свой прокол (не забудем, что все махинации с ВМ – преступление), быстренько позвонил в «органы».
Все в шоке: патроны и пачки ВВ в обнаруженной сумке выданы по путевке «писателю». Такие фокусы на СУБРе встречаются не часто, МВД и КГБ, можно сказать, спустили ситуацию «на тормозах». Писателя отправили на пенсию, начальника участка взрывных работ разжаловали (честно – первого надо было судить).
Вторую историю постараюсь изложить покороче. Ночная смена на шахте №3. Спуск ВМ (взрывчатых материалов) по наклонному стволу в скипе осуществляется по простой схеме: взрывники подвозят ВВ к стволу согласно заказу, предупреждают машиниста подъема (100 % это женщина),грузят ВВ в скип. Один из взрывников заранее опускается на рабочий горизонт (пешком), останавливает скип с ВВ, приступает к разгрузке, подключаются вновь прибывшие. Фокус 1. Взрывник принимающий не успел вовремя прийти на горизонт и дать «стоп».
Фокус 2. Машинистка забыла, что у нее в скипе взрывчатка. Итог один – скип опускается под погрузочное устройство (сигналистка не видит, что в скипе груз), и… скип пошел на-гора с опасным грузом. На эстакадах наклонных шахт работало звено из двух человек (естественно, женщины), одна выгружала руду из приемного бункера, другая - машинист электровоза, развозила ее в саморазгружающемся вагоне по эстакаде, причем по сортам. И вот дамы видят картинку: по склону рудного конуса вместо руды падают сумки с взрывчаткой! Из шахты оперативно выезжают взрывники, собирают ВВ, также оперативно опускают его в шахту, проводят взрывные работы. Все в порядке? Нет конечно. Вы помните о заместителе по технике безопасности, который приезжает на шахту с первыми лесовозами? В начале рабочего дня руководство уже в курсе (а что за безопасник, если не смог сделать осведомителями всех работников шахтной поверхности - и не только). Такие серьезные происшествия чаще всего остаются без серьезных последствий. Доложить высокому руководству? Руководство обязано сообщить более высокому руководству и автоматически – горно-технической инспекции, МВД и КГБ. Сколько голов должно полететь, (горный мастер не в счет). Поэтому – тишина…
Не знаю, как на других шахтах, но на нашей это повторилось еще раз в смену того же горного мастера, моего однокурсника. И опять без последствий (наказали мастера и взрывников за другое нарушение).
И еще один фокус, свидетелем которого я был. Выехал из шахты поздно, пока бумаги заполнил, второй поезд ушел. Иду к дороге – авось кто-то проедет (тогда подбирали всех попутчиков – на служебном автобусе, грузовике, мотоцикле). У здания подъемной машины третьего ствола стоит паровоз ( засомневался – уже давно тепловозы на предприятии, влез в интернет, там все о паровозах – от Уайта и Черепанова до «Иосифа Сталина», а о паровозах в Североуральске - нет информации. Но клянусь бородой - это был паровоз). И паровоз этот аккуратно обернут кольцами подъемного троса. Слава Богу, машинист не вздумал трогаться. А на подъемной машине при застрявшем в разгрузочных кривых скипе не сработали датчики провисания каната, барабан вращается и «отдает» канат. Он складывается кольцами и где: тут состав под погрузкой. Почти анекдот.
Еще картинка из нашего горняцкого быта – что- то между работой и отдыхом. Помните – «опять по пятницам». Так вот, в каждую пятницу, в 15.00 –совещание по технике безопасности для всех ИТР Второго Северного рудника. Совещание предполагает какой-то диалог (слово начинается с СО). В натуре это двухчасовой разнос подчиненных за разные прегрешения, порой не совершенные. Закончилось к 2-му поезду, 1 «К» и 2 –я уезжают, 3-я и 4-я расходятся по своим точкам. Точки в лесу, стаканчики под пнями. «Товар» либо на Третьем Северном, а это около километра, либо полуофициальная точка на Втором, остатки которого еще существовали. В столовой было пиво по вечерам, но это ж не то.
Старый прием руководителей – хочешь узнать истинное мнение о тебе подчиненных, дай им хорошо выпить. Но здесь много не выпьешь, зато можно пообщаться в неофициальной обстановке. «Мудрый» начальник после второй обходил всех и проникновенно говорил: «Извините, я был слишком резок и может неправ, но вы же понимаете – работа».
Очередной раз, после того, как он и начальник участка серьезно обидели меня и Толю Арзамасцева (тоже горного мастера – сохранилось фото с демонстрации, где рядом с коллегами – мастерами Фертиковым и Арзамасцевым, 1964 год), я выступил перед «честным собранием» и больше в этих мероприятиях не участвовал. Тем более, что у меня была честная отмазка: меня назначили ответственным за спорт от Второго Северного рудника и я был обязан после работы быть на стадионе, а особенно в самые напряженные пятницу, субботу и воскресенье. И поначалу это доставляло мне удовольствие, тем более, что председателем Совета физкультуры был мой друг Вадим Михайлов. Подробнее на тему спорта в Североуральске поговорим позже.
И немного о настоящем, то есть домашнем быте горняков. Жили скромно, на зарплату, повыше чем работники других профессий, но я уже где-то говорил, что зарплата горняков в южных краях (Северный Кавказ и Украина) была не ниже нашей. Здесь же всякий, имеющий семью и приличную зарплату, работал год изо всех сил, чтобы летом вывезти детей на месяц на море. В поселках кому-то помогал собственный дом с участком, а если нет – тощий рынок (вспомните на контрасте бушующие среднеазиатские и украинские рынки). То есть в плане продовольственном мы и весь Урал жили скучно. Я был гостем в семьях наших бригадиров. У Виктора Попова на столе капуста, картошка с салом - сами взращивали. У Семена Дмитриевича Стасеева, кавалера ордена Ленина, поощренного путевкой в Карловы Вары, на столе европейские блюда, а в основе – опять картошка. В начале семидесятых пошла и у нас мода на «сады» и «дачи». На юге области и даже в Краснотурьинске начали раньше. А северяне не верили, что у нас может что-то вырасти, кроме картошки. Однако решились.
И.И. Бакиновский в числе первых взял садовый участок. Меня это слово «садовый» смущает, а уроженку более южных земель жену бесит: какие к черту сады и дачи на Севере?!. Но охотно работает и на огороде и на даче.
Народ решил: в Тагиле, Невьянске, Краснотурьинске – сады, в Североуральске – дачи. Иван Иванович поехал по обмену опытом в США, жил в квартире профессора университета, рассказал, что работает на даче. Немного удивившись, что начальник шахты работает САМ на даче, профессор попросил фотографию дачи (?). Вы представляете, какой позор для СССР, если бы она была предоставлена.
А у нас дачная эпопея продолжается до сих пор и, слава Богу, не только из-за недостатка продуктов. Без ложной скромности скажу, что мы смогли (через годы опыта) выращивать помидоры не хуже украинских. Это подтвердили и гости из Украины, немного удивленные, что тепличные помидоры могут быть вкусными.
Мы привыкли работать, а это не самая плохая привычка. Будьте здоровы, трудитесь, не забывайте вовремя и интересно отдыхать!
С уважением, Владимир Аниськин
